А вот водить машину он так и не научился
24 мая 1945 года. Москва. Кремль.
Именно в тот майский вечер на торжественном приёме Сталин произнёс свой знаменитый тост о русском народе. Кстати, этот тост был последним, а не первым, как это представлено в некоторых художественных картинах.
На этом приёме в качестве тамады выступал Вячеслав Молотов. Когда очередь дошла до командующих фронтами, то первый тост был предложен за маршала Жукова. «Долой гитлеровский Берлин! Да здравствует Берлин жуковский!», — произнёс Сталин, поднимая бокал вина.
А вот третий тост подняли за маршала Рокоссовского. Молотов произнёс тогда про него: «Я поднимаю тост за маршала Рокоссовского, командующего 2-м Белорусским фронтом, которого мы знаем по битвам под Сталинградом, сделавшим исторический поворот в нашей войне, который освободил от немецких фашистов Данциг и взял город Штеттин — один из крупнейших городов Северной Германии».
Обиделся ли Константин Константинович на то, что его упомянули третьим из командующих фронтами? Ведь по справедливости ему во главе 1-го Белорусского фронта надо было бы освобождать Варшаву и брать Берлин. А никак не Жукову.
Скорее всего нет. Он и так был удостоен высокой чести командовать Парадом Победы. То, что Сталин назначил Рокоссовского командовать парадом, как бы ставило Константина Константиновича на второе место в советской военной иерархии после Жукова.
Правда… Есть версия, что на эту роль рассматривался и Конев. Но наездник из него был никакой. Он ведь начинал артиллеристом. Жуков и Рокоссовский начинали свою военную карьеру в кавалерии: Жуков в 10-м Новгородском драгунском полку, а Рокоссовский в 5-м драгунском Каргопольском полку.
Да и до самого Парада Победы в жизни маршала Рокоссовского произошли важные события. 1 июня 1945 года ему было присвоено звание дважды Героя Советского Союза. 10 июня 2-й Белорусский фронт был преобразован в Северную группу войск. Дислокация — Польша. Командующий — маршал К.К. Рокоссовский. Штаб в городе Легнице.
У Константина Константиновича появилась возможность больше времени проводить с семьёй. Любил возиться в грядках. Играл в теннис и в волейбол. Не забывал про конные прогулки. А вот водить машину так и не научился.
Константин Константинович выделялся не только на ратном поле, но и в мирной жизни — своими человеческими качествами. Не смотря на все регалии и всемирную славу, он жил очень скромной жизнью и не пользовался многими положенными ему привилегиями.
«После Парада Победы в квартиру Рокоссовских приехали его фронтовые друзья, — рассказывал внук маршала. — Домработница, приготовив праздничный ужин, удалилась к себе в комнату. Когда все уселись за стол, дед, неожиданно для гостей, поднялся. Вернулся с домработницей и усадил её за стол со словами «это не только наша Победа, но и Ваша!».
Ценил ли его Сталин? На какое место ставил маршала? Для Рокоссовского это было не так уж и важно. Сталин не только уважал, но и очень любил Рокоссовского, всячески всегда его выделяя — почему он и сделал его потом и министром обороны Польши. Не только из-за того, что он был поляком. Он доверял ему.
Только один раз он, хоть и косвенно, осудил его, за роман с актрисой Серовой — женой Симонова, которому он также сильно благоволил за его стихи.
Когда у них закрутился бешеный фронтовой роман, то Сталин, как-то, в Кремле (наедине!) спросил Рокоссовского, как бы, невзначай: «А чья жена актриса Серова?!». Константин Константинович, понятно, тут же ответил: «Поэта Симонова, Иосиф Виссарионович!».
Сталин — ему: «Вот и я так думаю…». И тут же перешёл совсем к другим вещам.
Всё. Больше не было сказано ни слова, но роман был окончен мгновенно — в ту же секунду, сохранив сразу две близких вождю семьи!