Забытое русское прошлое в сердце Средней Азии. Как мы его искали в Коканде?

Недолгая, но яркая история Кокандского ханства, последнего сильного государства в увядавшем Туркестане, закончилась в 1876 году, а на его месте была образована Ферганская область. Огромный и чуждый Коканд с обилием фанатичного духовенства и мечтающей о возмездии знати царские чиновники сочли неблагонадёжным и для управления регионом построили Новый Маргилан - нынешнюю Фергану.

Но Коканд с его базарами и святынями остался фактическим центром Долины, её "затычкой" на главном выходе, и к началу ХХ века этот уездный город с населением 81 тысяч человек был крупнее областного центра почти в 10 раз. Более того, и во всём Русском Туркестане это был город №2 после Ташкента, превосходя даже Самарканд и по-прежнему столичную Бухару, не говоря уж про всякую мелочь типа Хивы или Верного. Во всей Российской империи среди городов, не являвшихся центрами областей и губерний Коканд уступал лишь Одессе, Лодзи, Ростову-на-Дону и Николаеву.

Коканд начала ХХ века представлял собой своеобразную республику "хлопковых королей" и финансовых воротил, банковский центр всего Туркестана:

- писали современники.

Бунтовал Андижан, а Коканд делал деньги, у сартов из других городов быстро заработав прозвище Хуканд - "Свиноград". И если начали этот бум нуждавшиеся в хлопчатнике московские купцы, то к 1910-м годам здесь образовался очень странный сплав более искушённых в бизнесе по-туркестански бухарский евреев и каким-то образом здесь закрепившихся немцев.

Даже главной улицей в Новом Коканде был прорубленный на запад с задворков ханского дворца сквозь армянские и еврейские махалли Розенбаховский проспект. Он назывался в честь эстляндского шведа Николая Розенбаха, третьего (после Константина Кауфмана и лихого вояки, но посредственного управленца Михаила Черняева) туркестанского генерал-губернатора в 1884-89 годах, заложившего основы многих знаковых проектов, оконченных после него - будь то строительство железной дороги Самарканд-Андижан или присоединение Памира.

Позже проспект Розенбаха переименовали в Советскую улицу, а ныне это улица Истиклол (Независимости), по сей день остающаяся лучшим ансамблем архитектуры Русского Туркестана. Вот вид на её начало из окна гостиницы "Хан", и зелень вдали - парк вокруг Ханского дворца, фасадом глядящего в противоположную сторону, на мусульманский Старый город за каналом.

Пафосные здания на площади у дворца - неожиданно удачные стилизации под русский модерн, построенные в независимом Узбекистане:

А вот и аутентичный Русский Туркестан из неизменного жёлтого кирпича:

Не только на проспекте, но и в переулках:

Обратите внимание, сколько здесь под вечер машин - "туркестанский Уолл-стрит" остаётся центральной улицей и нынешнего Коканда:

Детали домика, пристроенного к длинному зданию - всё это явно был какой-то комплекс магазинов:

Но центр Русского Коканда располагался чуть дальше, у перекрёстка со строго перпендикулярным Скобелевским проспектом, позже улицей Маркса, а ныне улицей Туран - топонимика Узбекистана не балует разнообразием ни в одну из трёх сменившихся за сотню лет эпох. На этом перекрёстке - нервный узел дореволюционной Ферганской долины, три главных здания тогдашнего Коканда:

Справа - бывший Русско-Азиатский банк (1910), самое пафосное на грани китча здание в Новом городе. Некоторые пишут, что он чуть ли не здесь же и был образован, но на самом деле это был банк общероссийского масштаба, в том же 1910 году образованный слиянием Русско-Китайского и Северного банков.

Он, скорее всего, представлял в Ферганской долине интересы своих главных клиентов - владельцев и акционеров петербургских военных заводов вроде Алексея Путилова, которым местный хлопок был нужен как один из главных компонентов пороха.

Ныне его занимает "Пахтаабанк" (дословно - Хлопковый банк) Узбекистана, а при Советах это был Госбанк СССР - то есть преемственность практически сохранена. Довлеющую над Кокандом высотку нынешнего областного управления Нацбанка я показывал в прошлой части. А вот во флигельке, крыша которого выглядывает из-за высокого забора - внезапно, детский садик:

Напротив банка - городской хокимият, бывший дом братьев Вадьяевых (1911) - крупнейших хлопковых магнатов Туркестана. По семейной легенде, их отец Хаим, скромный еврей-красильщик из Бухары, обзавёлся стартовым капиталом случайно - в мешке с ингредиентами для красителя, заказанными в России, каким-то образом оказался золотой песок, и красота этой легенды наводит на подозрения, что на самом деле всё было совсем не так изящно....

В 1874 году старшие братья Исаак-Борух, Сион и Нарьё основали торговый дом, занимавшийся хлопком, а в 1881 году подросший младший из братьев Якуб переехал из Бухары в Коканд. К 1910-м годам Вадьяевы владели 30 хлопкозаводами, а в 1916 году произошло поистине знаковое событие - среднеазиатские евреи Вадьяевы купили мануфактуру в Иваново-Вознесенске - русско-туркестанская торговая экспансия впервые поменяла направление, и какой-нибудь Алишер Усманов - отчасти дальнее продолжение той истории.

Но делу Вадьевых продолжиться было не суждено, и если в 1917 году на них пришлось (пропорционально своему "весу" в экономике) 25% займа, который местные олигархи обещали молодой Туркестанской автономии, то уже в 1920-м "хлопковым королям" пришлось бежать от большевиков прочь из Ферганской долины. Якуб Вадьяев в итоге добрался до Лондона и основал там компанию по торговле мануфактурой "Британо-Румыно", а умер в 1936 году.

К дому Вадьяева, в одном с ним ансамбле, примыкает буквой "Г" и святая святых капиталистического Коканда - бывшая Биржа, определявшая российские цены на хлопок. Стоит ли говорить, что фактически Якуб Вадьев был "первым среди равных" и в биржевых, и в банковских делах, и оба здания по соседству были продолжением его конторы.

В русских зданиях органы узбекской власти обитают, кажется, только в двух городах - Коканде и Самарканде.

А по соседству с домом Вадьяевых через Скобелевский проспект стоит дом Потеляховых (1907), их соплеменников и ближайших конкурентов. Рафаэль бен Шломо Потеляхов, переехавший в Коканд в 1898 году, владел хлопковым заводом в Асаке под Андижаном, где сейчас делают знаменитые узбекские "Нексии", и завод был так велик, что владелец протянул к нему узкоколейку.

В 1910-х годах ему с братом Натаниэлем принадлежало 36 заводов, а в Коканде с 1905 года действовала построенная Потеляховым школа для бухарско-еврейских детей - кажется, ещё немного, и сюда перетекла бы из эмирской Бухары вся община.

Мустафе Чокаю, главе Туркестанской автономии, Потеляховы обещали выдать 15% займа, но в 1918 году Рафаэль бен Шломо был арестован ВЧК, освобождён фактически за выкуп, и бежав из страны через Баку, дожил жизнь в будущем Израиле (где создал фонд поддержи для бухарско-еврейских студентов) и Лондоне, а умер в том же 1936 году, что и его бывший сосед по Коканду. В доме Потеляховых ныне почта и телеграф:

Здесь мы свернули с улицы Истиклол на Туранский проспект, в начинающиеся южнее площади владения Кокандского нефтяного техникума, организованного в 1935 году - Ферганская долина в те времена была вторым по величине после Кавказа нефтедобывающим районом Советского Союза. В те же 1930-е годы, видимо, были построен и главный корпус:

Корпус поодаль, украшенный мозаикой - скорее хрущёвских времён:

Но изначальное здание техникума - длинный дом Симхаевых (1911), третьего по величине дома хлопковых магнатов, в "займ Чокая" вложивших 10%. Впрочем, не ясно, были ли Симхаевы и Вадьяевы конкурентами - Абом Симхаев женился на Битти Вадьяевой, сестре Якуба.

Он занимался не столько производством хлопка, сколько его сбытом в Москве, где даже умудрился в 1912 году проиграть в карты всё (!) своё состояние, но за последующие годы перед революцией вновь разбогатеть. От большевиков Симхаев с фальшивым паспортом бежал в Стамбул, а оттуда в 1926 году в будущий Израиль.

Напротив длинный дом с пристройкой - возможно, ДК, то ли стоящей в глубине квартала обувной фабрики...

...то ли пединститута, чей позднесоветский фасад с памятником Мукими глядит на дореволюционный особнячок (1900) в дальней части кадра выше.

Через пару километров бывший Скобелевский проспект привёл бы нас прямиком на вокзал с местным мемориалом Победы, но зная, как быстро здесь садится солнце, мы решили поворачивать. Дворы кокандских пятиэтажек - тут Коканд совсем не похож на тот глубоко азиатский город, которым на самом деле является:

Дальше на запад мы пошли не по улице Истиклол, а тихой улочкой, в которую свернули за корпусом нефтяного техникума, где мозаичное панно. В её начале - то ли ещё один его корпус, то ли просто школа неясных лет постройки:

Непарадные кварталы бывшего Русского Коканда. И именно в таких домах, скорее всего, жили в Коканде русские, представленные в основном бюджетниками от военных и чиновников до учителей и медиков.

Русских тут жило чуть больше, чем в Намангане или Андижане, но всё ж таки исчезающе мало - вместе с поляками и татарами чуть менее 2 тысяч человек на 80-тысячный город.

Между "нашей" улочкой и бывшем Розенбаховским проспектом - старая промзона с хорошо заметными высокими башнями:

Здесь мы вышли на параллельную бывшему проспекту Карла Маркса (Туранскому) опять же бывшую улицу Карла Либкнехта, на современных картах даже не подписанную. На ней - ещё один огромный особняк из пары симметричных корпусов (1911), от дворцов хлопковых магнатов стоящий в стороне не случайно: он принадлежал братьям Дмитрию и Георгию Минделаки, приехавшим из России в конце 19 века грекам.

Они занимались не хлопком, а шёлком, и хотя Ферганская долина - один из старейших центров выделки шёлка за пределами Китая, Минделаки здесь впервые наладили промышленное шелковое производство. И не их ли завод виднеется на кадре выше?

В 1918 году Дмитрий Минделаки застрелился, надеясь, что тогда его семью оставят в покое... и как ни странно, расчёт его оправдался. Семья Минделаки пережила репрессии, а потомки шёлкового магната образовали потомственную династию инженеров-энергетиков - так, его правнук Сергей по крайней мере несколько лет назад работал на ГРЭС в Сургуте. В двух корпусах Минделакова дома, видимо принадлежавших двум братьям-основателям - детский сад и дворец школьников:

А вековые чинары на тихой улице пока ещё стоят:

Отсюда мы снова вышли на бывший Розенбаховский проспект, через пару кварталов заканичвающийся у железной дороги.

Не знаю точно, в каком его месте стояла Никольская церковь (1904-05), одна из самых капитальных в Долине - не исключаю, что в неё вложился тот же Минделаки или не столь богатые русские купцы и фабриканты. У неё была даже своя реликвия - 5-тонный колокол "Михаил Скобелев", отлитый из пушек кокандского хана. Но церковь снесли в 1934 году.

Не знаю точно и где находился крупнейший в Туркестане хлопковый завод Вадьяевых и сохранилось ли что-нибудь от его корпусов:

А на бывшую церковь похоже вот это здание, ныне занятое банком. Вероятно, это была старая Казанская церковь (1911):

Дома напротив, об основателях которых я ничего не знаю, кроме того, что скорее всего они были связаны если не с хлопком, то с шёлком, а если не с шёлком - то с финансами:

И не могу отделаться от мысли, что хозяином этого дома был немец, может быть даже приехавший сюда из Германии:

Но вглубь кварталов змеятся улицы типично среднеазиатских махаллей:

Хлебзавод с датой постройки на фасаде:

Бывший Русский банк (1903) задворками к тому заводу с башнями, ныне занятый весьма уместным в Коканде Литературным музеем:

С Русским банком, судя по всему, были завязаны крутившиеся в Коканде немецкие капиталы. Вот например дом братьев Крафт, владельцев мануфактуры в Бешарыке, украшенный совершенно среднеазиатской дарвазой. Ныне его занимает военкомат:

По соседству - скромный домик Зигеля. Увы, истории немцев задокументированы здесь не так хорошо, как истории евреев, но в основном они были как-то связаны с мануфактурами Европейской части России и соответственно поставками хлопка.

Дом по соседству, занятый детской поликлиникой, и о его изначальном владельце мне узнать так и не удалось. Немецкий бизнес в Коканде представляло всего несколько фамилий - Кнабе, Кох, Крафт, Зигель, Шмидт и Дюрншмидт.

Я встречал упоминания о Немецком квартале, так что может быть мы зря не свернули в улчоку с кадра выше, которая, судя по карте, привела бы нас на под вечер опустевший Зелёный базар. Самыми успешными немцами Коканда, членами биржевого комитета, были Шмидты и Кнабе, и их дома точно сохранились.

Немцам досталось ещё от царской власти, но может быть поэтому с ними не столь жестоко обошлись Советы - в 1920 Стефан Кнабе преподавал в местной гимназии, а его сын Георгий Кнабе стал известным учёным-историком.

Здесь к нам подошли двое узбеков, и учтиво-навязчиво невесть о чём (а говорить ни о чём, просто ради процесса вежливого общения, узбеки и таджики учатся с детства) проговорили с нами полчаса, прежде чем мы сумели отвязаться. Такие здесь представления о гостеприимстве: уважить дорого гостя, осведомившись о его путешествии, впечатлениях и погоде в покинутом невесть когда родном городе, кокандцы стараются, а время... время для среднеазиатского человека не такая уж ценность. В общем, уже почти в темноте мы снова вышли на перекрёсток к домам Потеляховых и Вадьяевых, и в перспективе улицы виднеется зелень Урды:

Но мы сначала углубились в переулки:

И где-то здесь совершенно не русского вида дети играли в мяч, перекрикиваясь на чистом русском, а в темноте проехал некто на велосипеде, на пол-квартала громко читая молитву.

Другая улица, вид из задних окон гостиницы. Далёкая и забытая часть нашей истории...